Радио «Вера» — «Светлый вечер» с прот. Александром Ториком

«Иерейская проза». Светлый вечер с прот. Александром Ториком

У нас в гостях был писатель протоиерей Александр Торик.
Мы говорили о книгах отца Александра, о его приходе к священству и к написанию книг, и о том, что такое Православие и как рассказывать о вере приходящим в храм.

«Светлый вечер», прот. Александр Торик. Выпуск от 05.10.2015

Ведущие: Алексей Пичугин, Алла Митрофанова

А.Пичугин

— Уважаемые слушатели радио «Вера», здравствуйте, это программа «Светлый вечер» – Алла Митрофанова…

А.Митрофанова

— Алексей Пичугин.

А.Пичугин

— И в гостях у нас сегодня протоиерей Александр Торик, православный писатель, миссионер. Здравствуйте, отец Александр.

А.Торик

— Здравствуйте.

Наше досье:

Протоиерей Александр Торик родился в Москве в 1958 году, рос в подмосковных Мытищах. В 1964 году переехал с родителями в Уфу, где закончил восьмилетку и Уфимское педагогическое училище по специальности учитель рисования и черчения. В 1977 году вернулся в Москву и проучился два с половиной года в школе-студии МХАТ на постановочном факультете. В том же году стал прихожанином московского храма Николая Чудотворца в Кузнецах. Позднее был алтарником, чтецом и регентом Покровского храма в селе Алексино Московской области. В 1991 году стал священником и был назначен настоятелем храма Преподобного Сергия Радонежского в Ногинском районе. В 1996 году выпустил брошюру «Воцерковление», с чего началась его литературная деятельность. Наиболее известной стала серия его книг «Флавиан». В начале 2000-х годов, согласно собственному прошению, был выведен за штат по состоянию здоровья. В настоящее время занимается преимущественно литературной миссионерской деятельностью.

А.Митрофанова

— Ваши книги бестселлеры. И вообще очень приятно, что Вы к нам пришли, потому что хочется поговорить о тех вопросах, которые Вы в своих книгах поднимаете. Такие они, можно сказать, и вечные, и злободневные. Что такое быть христианином сегодня? С какими вызовами сталкивается человек, который дерзает называть себя этим именем? Кажется, что все так легко и просто, да, но вот христианин даже бонусы какие-то имеет. На самом деле так чуть поглубже копнешь и выясняется, что десять раз стоит подумать, прежде чем таким именем называться, с чем придется столкнуться. Вот, отец Александр, ну, сначала, знаете, если можно, хотелось бы понять, как Вы книги начали писать. Я так понимаю, что Вы же… вы были рукоположены в священники в 1991 году.

А.Торик

— Да, да.

А.Митрофанова

— И до того, как Вы начали писать прошло определенное время. Люди, которые пишут книги, они делятся на две категории, как заметил однажды один писатель, довольно наблюдательный – те, кто могут писать и те, кто не могут не писать. Вот, Вы про себя как можете сказать?

А.Торик

— Вы знаете, вот, писать книги уже в священном сане я начал чисто из таких практических соображений. Вообще я с детства человек такой достаточно ленивый и, как говорят, лень – двигатель прогресса.

А.Митрофанова

— Ой, это правда, да.

А.Торик

— Вот, ну вот у меня лень, она стала как бы толчком к литературе. Даже не то, что лень, на самом деле, это действительно была необходимость. Я в 1990-х годах, вот в 1989 я рукоположен был в дьякона и в 1991 году в священники и назначен на такой разрушенный храм настоятелем и …

А.Пичугин

— Это в Подмосковье, да?

А.Торик

— В Подмосковье, да, село Новосергиево. И удивительный был совершенно период, когда очень много людей, воспользовавшись тем, что стало можно ходить в церковь, тебя за это не выгонят из партии, с работы и все такое, и вот, они начали приходить, открывать дверь в церковь и смотреть – что же тут происходит и не надо ли это им каким-то образом. И вот они подходят к батюшкам, спрашивают: «Батюшка, а вообще, что это такое церковь? Что там происходит? И для чего это надо?» И приходилось отвечать, разговаривать со многими людьми, которые имеют совершенно такой нулевой уровень знаний в вопросах о Боге, о церкви, о духовной жизни. И я тогда посчитал один раз даже интереса ради секундомером, ну, на часах включил секундомер, сколько времени мне нужно для того чтобы человеку, вот совершено такому ничего не знающему дать уже некое такое полное представление о Боге, о церкви, о том, что там происходит.

А.Пичугин

— Так, а люди-то все разные.

А.Торик

— А люди все разные, но, тем не менее, и вот есть как бы объем, некий как бы наработанный был путь, да, по которому ты проводишь человека, задавая ему вопросы, отвечая на его вопросы, в результате, которых человек уже получал некое системное представление, после чего дальше он уже своим свободным выбором, свободной волей, он уже определялся – ему это надо, нет, пойдет он сюда или не пойдет.

А.Пичугин

— И что Вам секундомер показал?

А.Торик

— Три с половиной часа.

А.Пичугин

— Часа?

А.Митрофанова

—Это много или мало? Как интересно.

А.Торик

— Три с половиной часа – это личной индивидуальной беседы мне необходимо, кто-то может быстрее может, кто-то дольше, ну, у меня выходило три с половиной часа на то, чтобы человеку вот некое такое базовое представление понять, дать информацию к размышлению, причем так, чтобы он реально ушел от меня задумавшимся, да. Вот, и, поскольку чисто физически этих трех с половиной часов на каждого приходящего взять было негде, это, плюс храм разрушенный, надо восстанавливать. Это 1991 год, когда рухнуло все подряд – то Павловская реформа, там еще какая-то, деньги рухнули, экономика – все посыпалось. И вот, встал вопрос, как оптимизировать свой вот этот труд проповедника именно миссионера-катехизатора, и я тогда решил написать брошюрку небольшую, где вот изложить основные такие вот позиции относительно, что такое церковь, что там происходит, для чего это надо, что такое свечка, там, что такое панихида.И, поскольку я уже еще с дьяконских своих времен имел опыт нескольких каких-то таких курсов, циклов, преподавания в воскресной школе для взрослых, то я этот опыт вопросов, которые задавали мне взрослые люди новопришедшие в воскресной школе, я его обобщил и построил брошюрочку в жанре вопросов и ответов.

А.Митрофанова

— Отец Александр, вы простите, я просто ее не читала эту брошюру, да, но вот люди, которые к вам приходили, задавали ли они вопрос не о свечках, не о панихиде, а о том, например, кто такой Бог и какую он роль в жизни человека играет. Кто такой Христос?

А.Торик

— Ну, этот вопрос обычно я им задавал, этот вопрос, потому что они обычно… нет, ну кто-то и с этого вопроса начинал, но чаще, понимаете, я даже в брошюрке написал такой эпиграф, что эта брошюра, она предназначена не для тех людей, кто еще размышляет о бытии Бога, о том, веруют или нет, а тем, кто признают хотя бы такую возможность, что Бог скорее есть, чем нет и свою некую такую принадлежность, там, пусть по происхождению, по, там, каким-то национальным признакам, к православию, что вот да, когда-то меня крестили, или у меня родители крещеные, вот мы русские, значит должны быть православные. И вот православный храм, православный батюшка, вот скажи мне, батюшка, что это такое здесь происходит.

А.Митрофанова

— Ну, православие это же ведь не панихида и не свечки, это что-то совсем другое. Это любовь, прежде всего.

А.Пичугин

— Ну, есть же нижний уровень, низовой уровень, в том 1991 году, 1992 году, 1993 году именно этот низовой уровень… он и сейчас превалирует, наверное, просто тогда люди вообще ничего не знали и негде было узнать. Все-таки самое начало. Сейчас огромное количество литературы, хочешь – просвещайся, не хочешь – не просвещайся. А тогда даже если хочешь… интернета не было. Поэтому все начинали со свечек и с записок.

А.Митрофанова

— Понимаю.

А.Торик

— Вы знаете, да, это именно, скажем… у меня первая вот эта брошюрка была адресована тем, кто пришел, понимаете, в храм вошел в двери. То есть для кого уже вот вопросы внутри церкви, поэтому я ее назвал «Воцерковление», да. И отвечала она в основном, именно на вопросы – что такое церковь и что там происходит. То есть я еще не затрагивал в ней вопросы бытия Бога, и души, и так далее.

А.Пичугин

— А это первый случай, когда Вы взялись что-либо писать или у Вас до рукоположения еще был опыт, какой-то литературный опыт?

А.Торик

— Не, вы знаете, в детстве, там, в юности, что-то я так пробовал писать, но это так было больше скажем…

А.Пичугин

— То есть какого-то серьезного писательского опыта у Вас не было никогда?

А.Торик

— Нет, нет, конечно, нет. Я… ну если не считать переписку с советской властью в 1987-1988 году, тогда я занимался…

А.Митрофанова

— А что за переписка была с советской властью?

А.Торик

— Я занимался открытием храма в Крылатском.

А.Пичугин

—А, понятно.

А.Торик

— У меня до сих пор сохранилось это дело, где-то пятьдесят с лишним листов. Вот там действительно это была высокая литература, когда я переписывался с органами советской власти, значит, и, изучив основательно законодательство о религии вот на тот момент, я писал то в Горком партии, Московский Горком партии, то, значит, в местный этот…я уже не помню, как этот орган власти называется… совет, там, значит, районный. То писал в прокуратуру, жалуясь на местный совет. Ну, в общем, это была очень интересная такая… эпистолярный был такой жанр, он сейчас читается просто как детектив, потому что я писал все строго по закону, подавал все прошения, все фиксировал, очень так юридически подошел, а ответить… по закону отказать они не могли, потому что я все очень четко, выдержанно по закону подавал. А по партийной совести они не отказать не могли. Соответственно, они могли отказать только не законной какой-то отпиской, за что я ту т же цеплялся – писал следующее письмо, тут же жалобу в прокуратуру. Тут же жалобу, поскольку это председатель этого районного совета, он же коммунист, он не мог не быть коммунистом, соответственно тут же на него жалоба на то, что он подрывает у верующей части населения доверие к коммунистической партии, которая начала и возглавила, как я писал, революционное преобразование в стране, именуемое «перестройкой». В общем, издевался, как…грешным делом как хотел.

А.Митрофанова

— Вот уж действительно…

А.Пичугин

— А храм-то открыт в Крылатском.

А.Митрофанова

— Храм-то открыли.

А.Торик

— Вот, вот я его и открывал, тогда мне ключи и выдали от него.

А.Митрофанова

— Вы выступили в роли того самого городского сумасшедшего, про которого все говорят, что куда бы спрятаться, да, лишь бы он больше не приходил, а… стараются его каким-то образом нейтрализовать, но который при этом делает свое дело и добивается своего.

А.Торик

— Ну, скажем, отчасти. Понимаете, там многие люди хотели бы в этом принять более активное участие, но тогда еще это все-таки, вот 1988 год – это еще и коммунизм и все это так…

А.Митрофанова

— Еще пока не понятно, что будет дальше.

А.Торик

— Было в силе. Непонятно, что дальше, а я уже был в то время несколько лет… я с 1984 года был алтарником, чтецом, певцом в храме и я уже как вроде человек засветившийся, мне терять нечего, я церковнослужитель, меня уже налогами обкладывали как церковнослужителя, уже не по общему, там, тарифу, а по повышенной сетке и поэтому я вот уже так с наглой мордой, что называется, и пер буром. Ну, вот Господь как-то защитил городского этого дурачка, что голову не пробили. Могли. Мне потом объяснили, в общем-то, что так ты, конечно, прошел по краю, но Бог милостив, так что…

А.Митрофанова

— Отец Александр, а что касается ваших других книг, благодаря которым Вы стали широко известны? Серия, которая называется «Флавиан», да, «Димон», вот эти произведения?

А.Пичугин

— «Отец Флавиан», да.

А.Митрофанова

— Вы… где Вы, собственно, обращаетесь уже к человеку ХХI века, да. Вы как себе представляете, да, вот кто читатель ваших книг и какие вопросы для Вас являются самыми главными, когда Вы беретесь за этот труд?

А.Торик

— Ой, знаете, это как бы так сразу не ответишь однозначно, потому что, во-первых, «Флавиана» я написал, выйдя вот на пенсию по инвалидности в 2002 году вот. Когда, после нескольких лет… там, операции были, болезни были тяжелые, такое… стал профессиональным больным, вот и вот вышел за штаб по инвалидности и какое-то время просто так вот там молился, ну с духовными чадами общался. Вот и в какой-то момент я вдруг понял, что вот тот опыт, который начиная с начала 1980-х годов, когда произошло мое воцерковление, вот он стоит того, чтобы им поделиться. И опыт вот с 1984 года уже служения на разных ступенях, вот, алтарником, чтецом, певцом, регентом, вот, потом дьяконом, то есть за это время очень много накопилось интересных различных случаев, ситуаций, в которых вот действие Бога, действие духа Божьего, промысла, оно было столь как бы показательно, что вот стоило этим как-то поделиться со всеми.

А.Митрофанова

— А какая вот лично с Вами произошла история, которую как вам очень хотелось бы, прежде всего, донести до читателей?

А.Торик

— Вы, знаете, их столько было…

А.Митрофанова

— Ну вот, например?

А.Торик

— Да, нет, трудно сказать. А потом знаете, как-то оно не принято свой мистический опыт вскрывать, но, скажем, во «Флавианах» и вообще в моих книгах, там конечно кое-что есть и от моего опыта, но не сказать, что прямо слишком много.

А.Пичугин

— А «Флавиан» – это собирательный уже образ, да?

А.Торик

— Это, конечно, образ собирательный, хотя в основе его как бы такой первый образ, да, это вот батюшка покойный, протоиерей отец Василий Владышевский, которого я очень люблю, которому я очень благодарен, я не раз и писал, и говорил о нем, вот в 1984 году я пришел к нему алтарником. Его тоже перевели из Подольска, когда вот советская власть… за то, что он популярностью очень пользовался как проповедник и молодежи всегда у него много собиралось вокруг него, его поэтому гоняли с места на место и вот его в глухой сельский храм, село Алексино, тогда это достаточное глухое место отправили…

А.Пичугин

— Под Рузой где-то.

А.Торик

— Да, под Рузой, отправили. Предыдущий священник оттуда был переведен и с ним собственно ушли многие клирики там, чтецы, алтарники, и как раз вот мне сказали, что есть место и мы день в день – он первый день служил и я у него первый день начал служить и вот именно его отношение к людям, его любовь, его такое вот жертвенное… отзывчивость, с которой он к людям относился, они конечно для меня были большим опытом, и вот эти черты… он человек образованный был, и очень начитанный и очень любил читать, он химик был по образованию, Менделеевский институт закончил, и вот это все как-то вот оно легло в основу. Ну а какие-то черты, какие-то уже конечно в «Флавиана» наложились и от других каких-то батюшек. Что-то там есть.

А.Митрофанова

— Отец Александр, Вы пишете про очень хорошего священника, который оказывается ну, в абсолютно таких житейских ситуациях, иногда мистического характера, да, иногда вот абсолютно таких реалистичных, да. Вы пишете об этом в то время, когда у читающей и думающей аудитории к церкви есть много вопросов. Бывает так, что люди и в оппозицию по отношению к церкви становятся именно из-за того, что о священниках разное говорят, скажем, так. Вы понимаете, о чем я, что я имею ввиду. Вот Вы на своем жизненном пути тоже видели разное, видели всякое и вместе с тем у вас опыт такой ну вот как бы скорее положительный, да. Вы выносите изо всего пережитого. Почему бывает это иначе? В каких случаях это бывает иначе. Как вы думаете?

А.Торик

— Вы знаете, вот, старец Паисий очень хорошо сказал Афонский, что души людей они как бы так вот на две категории по предрасположенности и по устремлению собственному делятся. Одни как пчелки. Да, а другие как мухи. Вот пчелка она садится только на цветочки и со всех цветочков нектар собирает, и мед потом производит. И она никогда не сядет на нечистоту какую-нибудь, гниль там, да, а мухи они наоборот, они тяготеют к всяким там отхожим местам, там, на трупе каком-нибудь дохлой кошки будут стоять пожирать его. Понимаете, вот и, к сожалению, действительно, человеческие души, они вот одни тяготеют, к светлому, доброму, хорошему, ищут это, чтобы соединиться, потому что сами такого же духа, а другие люди, которые, ну, собственно… Христа-то кто распял? Люди очень верующие, можно сказать религиозная элита тогдашнего общества, архиереи там, богословы, монахи, там, ну фарисеев можно монахами условно назвать, но те как раз для кого именно состояние ихнего духа, оно было подобно мухам, а не подобно пчелам. Они, когда пришел Христос… общество раскололось на две части, одна, почувствовав в нем родное себе, эту исходящую из него любовь, исходящую эту доброту, эту милость, человеколюбие, они почувствовали, что да, вот Он наш, родной, мы хотим, чтобы действительно Он был нашим Богом. А другие наоборот, они сказали, нет, это вот, нам это не надо такого – распять и распяли.

А.Пичугин

— Протоиерей Александр Торик, миссионер, православный писатель, сегодня у нас в гостях, проводит с нами «Светлый вечер». У меня вот такой вопрос, отец Александр, в Ваших книгах некоторые вещи описываются очень прямо вот в лоб. Человек помолился, ему тут же было дано, там. Он помолился о своей умершей или умирающей совсем почти уже жене и вдруг она в какой-то момент ожила в морге. Ведь в жизни такого практически не случается. Вы не боитесь, что, прочитав Ваши книги, люди пойдут в церковь за чудесами? Что они будут ждать от церкви и внутри церкви вместо встречи с Христом каких-то таких зримых, чаяных, ожидаемых чудес? Ну, мы как люди без них в принципе не можем. Мы всегда живем, будь мы верующие или даже не верующие люди, в надежде на какое-то чудо. Ну мы так устроены, но не получая этого чуда мы разочаровываемся.

А.Торик

— Ну, по сравнению с Евангелием, количество чудес в моих книгах конечно далеко не дотягивает до Евангелия. Там чудес гораздо больше и, в общем-то, это слово Божье и именно эти чудеса даны как пример Божественной любви, действующей в этом мире, а те чудесные случаи. Которые у меня, описаны вы знаете, по-моему, Виталий Каплан, если не ошибаюсь, есть такой вот да…

А.Митрофанова

— Есть замечательный автор и редактор, обозреватель православного журнала «Фома».

А.Торик

— Вот, вот, вот – он в свое время писал, по-моему, не то о первом, не то о втором «Флавиане», он очень правильные и очень точные слова как бы нашел, что «Флавиан», он по обилию, по количеству чудес, которые неких смущают… просто эти все чудеса, вот если их рассредоточить на несколько книг, да, то что вот в первом «Флавиане» то вроде как и ничего будет, их так разбавить водичкой, а просто концентрация очень высока. Он говорит, но не надо забывать, что «Флавиан» это не фотография – это картина, это художественная картина, это художественный образ.

А.Пичугин

— А ведь люди могут искать в церкви таких «Флавианов» и не находить их.

А.Торик

— Ну, вы знаете, конечно, далеко не все, к сожалению, священники являются Флавианами и мне некоторые батюшки тоже так выговаривали за вот такой образ – ну что ж ты, – говорят, – вот такого изобразил Флавиана, они теперь вот к нам приходят и ищут в нас Флавианов, а мы вот не Флавианы.

А.Митрофанова

— А мы простые смертные.

А.Торик

— Да, я говорю – а что ж вы не Флавианы, кто ж вам не дает быть Флавианами-то?

А.Митрофанова

— А вы считаете, что это возможно?

А.Торик

— Да чего ж там невозможного? Вы посмотрите на образ – это просто обычный, нормальный… нормальный – это не какой-то там святой, который там достиг высокой харизмы, ходит по воде, исцеляет там словом и так далее. Нет. Обычный, приходский поп, просто рабочий поп, который вкалывает, который жертвенно отдает себя людям, на что он собственно и поставлен, для чего он и рукоположен. Понимаете, не более того. Там нет никаких совершаемых им чудес. Обратите внимание, если вы проанализируете вот все книги, где упоминается Флавиан, ни одного чуда он не совершил. Там даже единственный момент, когда он читает молитву запретительную Василию Великому над бесноватой девочкой и бес отходит от этой девочки, она падает, теряет сознание. Во-первых, этот эпизод с натуры списан, это происходило можно сказать у меня на руках. Я был тогда еще, как раз алтарником и вот покойный отец Василий вот при мне это все… это просто списано с натуры, понимаете? Даже такое чудо как покойник, пришедший…

А.Пичугин

— Вот это да, вот это я хотел у Вас спросить. Но ведь это, ну, по крайней мере, сами мытарства русской православной церковью… не это самое…

А.Торик

— Почему? Почему?

А.Митрофанова

— Вы сначала расскажите слушателям нашим, о чем идет речь. Покойник пришел, если я правильно понимаю, Лешину мысль, на исповедь к священнику?

А.Торик

— Да, да, да. Пришел на исповедь к священнику ночью, но вот просто на этом примере, я его тоже, правда, озвучил, раз уже, вот… это видно на этом примере, степень, скажем, художественной обработки вот информации моей, по крайней мере, в той книге «Флавиане». Вот у меня описано, что эта история произошла на сельском приходе, а на самом деле эта история произошла в Николо-Угрешском монастыре, у меня в то время… это ж, сколько не помню лет, там больше десяти лет назад, один из духовных чад там учился в семинарии Николо-Угрешской, и вот, приехав ко мне на исповедь, он мне рассказал: «Батюшка, у нас, – говорит, – вот неделю назад произошла такая история». И вот все это буквально почти дословно происходило. То есть там просто в келью к монаху пришел, постучался ночью такой персонаж, а дальше все вот…

А.Митрофанова

— Вы верите в это сами? В то, что это так и было.

А.Торик

— А почему же нет?

А.Пичугин

— Ну, это же противоречит самому христианскому представлению.

А.Торик

— Какому?

А.Пичугин

— Ну как? Ну, мытарства православной церковью не поддерживаются.

А.Торик

— Кто же вам такое сказал?

А.Пичугин

— Ну как? Оно же в учение православной церкви не включено.

А.Торик

— Кто же вам такое сказал?

А.Пичугин

— Это же только откровения…

А.Торик

— Да кто же вам такое сказал?

А.Пичугин

— Ну как?

А.Торик

— Это вот учения о чистилище как извращенное учение, о мытарствах, принятое католической церковью, да оно конечно отвергается. А именно учение о мытарствах, это вот очень православно.

А.Митрофанова

— Другой вопрос – что собственно о мытарствах мы ничего доподлинно не знаем. Есть мытарства блаженной Феодоры, есть «Мои посмертные приключения» Юлии Вознесенской, но это же не документальная литература, это художественные образы.

А.Торик

— Между ними вот все эти века, да, да даже не только эти века, а вообще с момента начала собирания христианской церковью опыта, да, опыта жизни святых, опыта молитвы праведников, да. У нас за это время собрано такое количество информации о посмертной жизни, по крайней мере, о ее как бы некоем начальном периоде вот после смерти, да, что, в общем-то, мытарства Феодоры, они скорее, как некий такой обобщающий, яркий художественный образ, в котором это все так вот собрано и вот и рассказано, но опыт очень большой и до сих пор продолжаемый собираться.

А.Митрофанова

— Отец Александр, это очень интересная тема. Я прошу прощения, но мне бы хотелось на ней в таком случае задержаться. Что ожидает человека после смерти? К чему готовиться? Условно там, да, понятно, что подготовиться можно лишь отчасти и только святым удается подготовиться целиком, но вместе с тем, вот если вы говорите о том, что очень многое известно и опыт многовековой церковный систематизирован, да?

А.Торик

— Двухтысячелетний.

А.Митрофанова

— Двухтысячелетний, совершенно верно. Вот расскажите к чему готовиться. Что будет ждать человека после смерти?

А.Торик

— Ну, давайте я вам так скажу, да, чтобы это было понятно да всем слушателям, слушатели ведь могут быть кто-то с богословским образованием, который сейчас радостно там с блокнотом с карандашом сидит.

А.Пичугин

— У нас большинство слушателей не церковные люди.

А.Торик

— Да? Ну, вот я тогда для не церковных, чтоб было понятно, с богословским образованием они сами знают.

А.Митрофанова

— Вот на пальцах просто объясните, пожалуйста, люди с богословским образованием разберутся с этим, я думаю, сами.

А.Торик

— Вот на пальцах – вот представьте себе, вспомните, может быть из детства какой-то вот самый лучший день в вашей жизни. Может быть день рождения, долгожданную какую-то игрушку желанную подарили, новый год, там, мама, папа все вместе, праздник, все друг друга любят и вот такое детское состояние взрывного счастья, вот, представляете себе да?

А.Митрофанова

— Ну конечно. Да.

А.Торик

— А теперь представьте себе, что это будет длиться вечно, причем в многократно усиленном варианте. Это Царствие Божие, понимаете?

А.Митрофанова

— Почему же тогда все так боятся?

А.Торик

— А вот вы теперь представьте себе, вспомните, да, какой-нибудь день своей жизни, у каждого человека бывали такие дни, когда аж вешаться хотелось, было так плохо, казалось, что вот уже просто хуже быть не может. И вот теперь представьте, что это состояние души будет длиться вечно. Тоже многократно усилившись, это ад. Понимаете? То есть ад… вот Христос сказал: «Царствие Божие внутри вас есть». Да, что такое царствие, это не просто территория там, на земле, огороженная границей, внутри которой там есть управляющий царь, да. Это территория души, духа, человека, в которой царствует, то есть управляет Бог. А Бог, как мы читаем откровения Иоанна Богослова – Бог есть любовь. То есть, Царствие Божие – это когда в тебе царствует божественная любовь. Царствует, управляет всеми твоими мыслями, чувствами, словами, делами. Они все продиктованы этой божественной жертвенной любовью. Вот это Царствие Божие внутри вас есть. И если человек достиг этого состояния уже сейчас здесь в этой жизни и душа его покидает тело, и переходит в вечность. Душа то, она в каком состоянии туда ушла, в таком она там и осталась, но только, я говорю, эта дебелость тела приглушает все ощущения здесь, а там все, душа свободна, вот как человек из скафандра вылез и скачет, а в водолазном скафандре он там со свинцовыми сапогами еле ходил. Понимаете? И точно также и царство дьявола. Рабство греху, рабство страстям, которые мучат человека здесь, вот если человек в этом состоянии, его душа перешла туда, так это все остается с ним там и ему как бы там очень плохо.

А.Митрофанова

— Так, как же готовиться в этом случае, как себя подготовить к этому радостному состоянию? Вы же знаете, что очень часто люди, которые… ну как сказать, по-детски радостны и веселы, про них говорят, что они в розовых очках и что у них абсолютно нереалистичное представление о жизни.

А.Торик

— Помните фильм бы такой «Пусть говорят», – вот пусть говорят про розовые очки, про что угодно, понимаете, человек, который встретился с Христом, человек, который с Ним соприкоснулся, вошел с Ним в общение, то все, у него уже нет тех проблем на тему, кто о нем там что чего скажет. Вот он хочет быть со Христом – это для него главное в жизни и жизнь по заповедям Христа, исполнение этих заповедей – это все, смысл его жизни, он этим живет. Вот и все, понимаете? А там, кто что говорит, да пусть говорят.

А.Митрофанова

— Действительно, пусть говорят, здесь вопрос в другом. Понимаете, человек, как мне кажется, способный к такой радости к чистой и в том состоянии, чтобы пребывала душа, о котором Вы говорите – это должно быть… это же ведь результат определенного жизненного пути, а на жизненном пути у нас бывает всякое и Господь говорит, что в чем застану, в том и буду судить. И здесь непонятно, насколько твоя душа готова и если у тебя есть иллюзия, что… насколько я понимаю, если у тебя есть иллюзия, что у тебя все хорошо и все прекрасно, и душа твоя прекрасная, белая и пушистая, и она порхает и летает, в Царствии Небесном тебе место уже подготовлено, то дай Бог, чтобы рядом нашелся человек, который сможет тебя за пятки с неба стащить на землю, чтобы немножечко иметь возможность протрезветь.

А.Торик

— Вы знаете, если даже человека в этот момент не окажется, Господь найдет, каким способом человека так за ноги одернуть. Понимаете, Вы говорите опять с точки зрения чисто человеческого, что сам человек может сделать, что он может подумать, как он может подготовиться – он ничего не может, он может что-то только в соработничестве с Богом. Вот есть такое понятие – синергия, соработничество. То есть, человек не может свою душу привести в такое состояние счастливое, блаженное по-славянски, без Бога. И Бог не может человека спасти и сделать его душу насильно вот такой, если человек не будет этого хотеть, стремиться и работать для приобретения этого состояния. Понимаете – это соработничество – Бог и человек, они вместе спасают душу этого человека. Человек должен для начала хотеть, понимать, что он хочет, хотеть этого и стараться ползти, на ногах идти, бежать, ползти, падать, вставать, опять ползти пока не рухнет и Господь его душу не заберет.

А.Митрофанова

— Чтобы в душе жила эта самая любовь – это является конечной целью, Любовь с большой буквы, любовь, которая есть Бог, чтобы внутри было Царствие Небесное. Непросто бывает достичь.

А.Торик

— Конечно непросто, с одной стороны, непросто, с другой стороны, просто. Ведь как в Евангелии сказано – невозможное человеку, возможно Богу. А Бог хочет, Он создал нас для счастья. Вы знаете, я нередко, с разными аудиториями, когда мне приходится общаться и когда в этой аудитории присутствуют женщины… я этот вопрос не задавал только, когда в Академии МВД было пару встреч.

А.Митрофанова

— Что, слишком женщины серьезные были?

А.Торик

— Нет, там просто мужчины одни практически сидели, там так, от майора и выше и поэтому я им этот вопрос не задавал. А вопрос такой, я к женщинам обращаюсь – скажите, у кого дети, поднимите руку. Ну, там, большинство поднимают. Я говорю: «А для чего вы их рожали детей? Зачем вы…». Встал вопрос, вот я обнаружила, что я беременна, вот я могу родить, могу пойти на аборт его убить. Но я приняла решение родить – для чего, зачем. И вот начинаются такие какие-то размышления, ответы – ну, там, продолжение рода, еще что-то. Я говорю: «Вы эту ерунду не говорите, это опции, это такие уже вторичные какие-то цели. А вот конкретно, ты представила себе, что вот ты родила, у тебя в руках этот маленький теплый комочек – твое дитя, твое к нему отношение» – «Батюшка, ну, конечно, для того, чтобы его любить».

А.Митрофанова

— Наконец-то.

А.Торик

— Вот единственная… и все говорят: «Да, да, я его рожаю для того, чтобы…», – это объект любви. Вот мы Богом созданы, как объект Его любви, понимаете? Единственная молитва, которую Сам Христос дал своим ученикам, когда они ему сказали… Он говорил, не молитесь на показ, не молитесь так. Они говорят: «Господи, ну как, научи – как правильно молиться». Он говорит: «Молитесь так: Отче наш…», – первое слово этой молитвы – это обращение к отцу – это не обращение к Господину, к Творцу, к строгому начальнику и так далее. Это обращение к отцу, папа, отец – обращение к отцу. То есть, Он сам засвидетельствовал, что наши отношения… восхожу ко Отцу Моему и Отцу вашему. Понимаете, мы его дети, мы созданы, как дети, и Он, поскольку есть Отец совершенный и Бог есть любовь – Иоанн Богослов свидетельствует, то Его отношение к нам, Его детям – это абсолютная любовь. И он хочет, чтобы мы – Его дети – были счастливы, и Он все для этого делает, чтобы мы были счастливы. Как есть родители, которые не только богатые, но и действительно любящие своих детей, и они стараются все это богатство тратить на то, чтобы обеспечить им какое-нибудь образование, спортивные секции, питание, одежду, все-все-все, чтобы максимум ему дать, что могут дать вот эти богатства, чтобы ребенок вырос и стал счастлив, чтобы он был счастливым. У Бога еще больше богатств, Он самый богатый из всех отцов и Он все это нам предоставляет, вот только просто бери и пользуйся. И предоставляет это нам индивидуально каждому подбирая такую модель его жизненного пути, такую внешнюю обстановку, обстоятельства его жизни, которые индивидуально для этой отдельной души являются наиболее спасительными.

А.Митрофанова

— А дальше вопрос к душе, готова ли она увидеть себя этими самыми глазами, или у нее есть свои представления о том, что такое для нее счастье. Протоиерей Александр Торик – писатель, публицист и миссионер сегодня в программе «Светлый вечер» на радио «Вера». Мы вернемся к разговору буквально через минуту.

А.Пичугин

—Протоиерей Александр Торик – миссионер, православный писатель у нас в гостях проводит вместе с нами этот «Светлый вечер». Здесь Алла Митрофанова и я – Алексей Пичугин. У Вас вышла новая книга, отец Александр.

А.Митрофанова

— Расскажите, пожалуйста о ней. Как она называется? Где происходит действие? Кто главные резонеры?

А.Торик

— Ну, вы знаете, скажем, наверное, вы имеете в виду предпоследнюю уже книгу, потому что самая последняя, она завтра должна прийти из типографии уже на склад издательства. Это, собственно, книжечка такая небольшая по объему, как «Воцерковление», может быть даже чуть меньше. Она называется «Флавиан. Исповедь случайного попутчика».

А.Пичугин

— Это все флавиниада продолжается?

А.Торик

— Ну, скажем так, дело в том, что Флавиниан уже после третьей, скажем, части, он стал уже некой матрицей, он стал уже некой формой, структурой через которую и с помощью которой удобно разговаривать с читателем, удобно подавать некую информацию. Устами его, устами его ближайшего друга и соратника Алексея и так далее, через каких-то еще героев предыдущих книг, через новых появляющихся героев, новые возникающие ситуации. Понимаете, я в детстве очень любил Конан Дойля – «Шерлок Холмс и доктор Ватсон», Ниро Вульф и Арчи Гудвин…

А.Митрофанова

— Кстати говоря, да. Аналогия напрашивается.

А.Торик

— Честертона там, и так далее, то есть, вот эти такие пары – это очень удобно, потому что два героя, во-первых, через диалоги между собой, через общение и какие-то внешние события, связанные с ними, они дают очень широкую возможность для подачи той духовной литературы… той духовной информации, именно такого миссионерского-катехизического, в первую очередь, характера, которую я стараюсь нести своими книгами. Потому что, собственно, мои книги, по большому счету, я сам честно говорю, я не писатель, я просто практикующий священник-миссионер, который использует художественную литературу, как инструмент миссии, инструмент проповеди Христа. А уж там насколько это художественно больше, или меньше получается – это уже не от меня зависит, уж как Бог даст, что называется.

А.Митрофанова

— Вы один из самых читаемых на сегодня авторов в этом сегменте православной литературы, если можно так сказать.

А.Торик

— Я не виноват, так получилось.

А.Митрофанова

— Нет, это на самом деле, по-моему, хорошо. И расскажите, пожалуйста, про новую книгу – с какими вопросами Вы обращаетесь к читателю? Или, точнее сказать, читатели с какими вопросами могут обращаться к этой книге, чтобы там ответы найти?

А.Торик

— Ну, вот самая последняя, называется «Флавиан. Исповедь случайного попутчика», она возникла так, я сейчас… я на тот момент уже работал над книгой, к сожалению, не успел ее к сентябрю закончил, вот сейчас собираюсь уехать и продолжить заканчивать эту книгу – это сказка, такая вот фантастическая, волшебная, как в моем возрасте говорили, волшебная сказка. Там со всеми будет – и с драконами….

А.Пичугин

— Фэнтези.

А.Торик

— Приключенческая… ну да, сейчас говорят… это фэнтези называют.

А.Митрофанова

— Это Флавиан будет?

А.Торик

— Нет, это не Флавиан – это совершенно другой персонаж, как бы отдельный, там главный герой – мальчик семилетний и он попадает как бы в некий мир и там происходят некие действия. И я просто не успел закончить, я начал работать над этой книгой и мне позвонил из Беларуси один режиссер и сказал, что он хочет снять короткометражный художественный фильм по первой части Флавиана, по главам «Исповедь», то есть, он прочитал и его именно исповедь Алексея, которая там в нескольких главах подряд идет, она как-то его за душу зацепила, он увидел, что душа, проходящая через эту исповедь, через эти главы, она как бы… ну, по-другому, смотрит на себя, переосмысливает, происходит некая работа и человек в конце этого фильма должен некое новое знание, некое новое качество как бы приобрести.

А.Митрофанова

— Вы там просто раскрываете же механизм, что происходит с душой в тот момент, когда она берет на себя вот эту работу, очень важную. Это, на самом деле, вопрос, который очень часто задают – зачем исповедь нужна? Что это такое? Если исповедь перед Богом, то зачем какой-то свидетель, если исповедь – это разговор со священником, то причем здесь Бог. Как это все взаимосвязано, очень хорошо, когда можно читать такие вещи и представлять себе, и понимать о какой работе идет речь.

А.Торик

— У меня главный герой во «Флавиане» – Алексей, он первый раз в жизни исповедуется и когда я это писал, за модель исповеди я взял исповедь по мытарствам. То есть, когда мы рассматриваем, вот мытарство такое-то, на нем такие-то виды грехов. Вот, давай посмотрим, что в этом виде грехов у тебя на совести есть, потом следующее, следующее, следующее. И этому режиссеру именно понравилось то, как там этот подход получился.

А.Митрофанова

— Такое пособие фактически для кающегося?

А.Торик

— Ну, это действительно, на удивление, мое даже, эта книга неким таким стала пособием очень многим. Мне батюшки говорят, часто приходят, многие исповедуются по «Флавиану», там с карандашом.

А.Митрофанова

— Главное, чтобы это искренне было, в себе это нашли то же самое.

А.Торик

— Поскольку уже мною даны авторские права на экранизацию первых трех частей «Флавиана» продюсерской компании «Все хорошо», есть такая.

А.Митрофанова

— Хорошее название.

А.Торик

— Да, замечательное.

А.Пичугин

— Это сериал будет?

А.Торик

— Это восьми серийный телевизионный фильм должен бы уже быть пару лет назад, или тройку лет назад, но что-то там не сложилось у продюсеров с инвесторами, или телевизионщиками.

А.Пичугин

— Даже снимать не начинали?

А.Митрофанова

—

А.Торик

— Это не моя немножко уже компетенция, я свою работу сделал, материал создал. Александр Юрьевич Сегень – автор книги «Поп» и сценария фильма «Поп», он был приглашен для создания сценария этого телефильма, я немножко ему помог в плане, как подредактировать, подсказать какие-то моменты, материал есть, сдан, он находится уже три, наверное, года у Ирины Андреевны Плиско – это руководитель этого продюсерского центра и собственно, как бы я уже об этом не задумываюсь, как Бог даст, так дальше и будет. Я об этом рассказал этому режиссеру, который на меня вышел и говорю, что, давай так, чтобы у вас не пересекались никак вот эти зоны ответственности с Плиско, давай я просто тебе сделаю новый материал. Вот ты хочешь, чтобы был Флавиан, ты хочешь, чтобы была исповедь, вот я тебе напишу конкретно, как именно сценарий, литературный сценарий для фильма по которому потом уже делается режиссерская экспликация и можно снимать фильм. Там будет Флавиан, там будет исповедь, но будет уже другой человек исповедоваться. И я решил почему взять такой вариант, такой подход, потому что я вдруг понял, что я уже в своих книгах, уже написанных, ни разу не давал такого анализа, такого как бы разбора понятными простыми словами заповедей Божьих – десяти ветхозаветных, девяти новозаветных. То есть, оказывается, я об этом еще подробно нигде не говорил. И я решил, вот, как есть у покойного мою горячо любимого батюшки отца Иоанна Крестьянкина есть книжечка «Опыт построения исповеди» по заповедям, вот я решил с этой же стороны подойти. И сделал такую книжку, я назвал это «Сценарий фильма, который не обязательно должен быть снят». Потому что, действительно, то ли снимут по этому, то ли не снимут, но я уже писал это, как литературный материал, чтобы он был читаемый, хотя по форме – это вроде бы как киносценарий, по нему можно и снимать, но он читаемый и он воспринимаемый с листа. И там я исповедь сделал тоже некую ситуацию, в которой с Флавианом знакомится как бы некий человек и он первый раз в жизни исповедуется, Флавиан ему помогает в этой исповеди. И вот на основании заповедей идет некий пересмотр всей его жизни, всей его души и на выходе тоже есть некий результат.

А.Пичугин

— Православный миссионер и писатель – протоиерей Александр Торик проводит вместе с нами «Светлый вечер» здесь сегодня.

А.Митрофанова

— Отец Александр, когда Вы пишете про исповедь, в частность в Вашей новой книге, есть же заповеди, которые, ну у многих из нас… как это сказать, мы все знаем – не убей, не укради и прочее-прочее. Ну, очень хорошо, во всяком случае я не убийца, и не вор – в этом я уже заповеди соблюдаю. А Ваш герой в этом смысле, он нарушает эти заповеди, или вы их как-то иначе трактуете?

А.Торик

— Читайте книгу, там все написано. Не буду рассказывать, что там написано.

А.Пичугин

— Хорошо, скажите, пожалуйста, а Вам приходится общаться, часто ли приходится общаться с Вашими коллегами – писателями-священниками?

А.Торик

— Ой, вы знаете, с писателями-священниками практически у меня нет общения. Я вообще так достаточно, скажем, уединенно живу, потому что и здоровье мне немножко ставит такие ограниченные условия существования, и, в общем, как-то, знаете, нельзя объять необъятное. Я к глубокому своему сожалению, вынужден был уйти из проекта в который меня пригласили – это такой батюшка онлайн проект.

А.Митрофанова

— Да, хороший проект.

А.Торик

— Я в нем поучаствовал в течение двух, или трех месяцев, но поскольку начался такой обвал вопросов, плюс очень много людей из этого проекта начали писать уже в личную почту и приходилось отвечать и там, и там, плюс, я говорю, и немощи, и все… Я понял, что либо я пишу книги, которые, как я считаю, гораздо более эффективный и гораздо более массовый инструмент миссии, то есть, это более эффективный продукт для приобщения людей к Богу, чем такое онлайновое духовничество, где кроме меня батюшек полно. Большинство вопросов, которые задают, они, абсолютное большинство, любой приходской священник способен на них ответить.

А.Митрофанова

— Отец Александр, а этот проект батюшки онлайн, очень популярный в одной социальной сети он есть и он чрезвычайно, действительно, популярен, мы рассказывали о нем в наших эфирах, Ваши книги, возможность общения со священником фактически на страницах издания какого-то, почему сейчас зачастую люди, как Вы думаете, прибегают к такой форме общения – либо через книги, либо через интернет и боятся подходить к священникам на личную беседу? Либо же не боятся, но с недоверием относятся и предпочитают сначала перестраховаться и воспользоваться такими формами общения… как это сказать… невербальными?

А.Торик

— Ну, вы знаете, во-первых, действительно, не все батюшки Флавианы, можно и на такого батюшку нарваться, что ого-го-го. Священников много, духовников меньше и это оправдано. Понимаете, вот у нас с советских времен, когда перестреляли часть духовенства, пересажали, монахов потом стали на освободившиеся места в приходские храмы отправлять служить, чего никогда этого не было. Монах должен быть в монастыре, а приходским священником должен быть священник.

А.Пичугин

— А у Вас отец Флавиан – монах в приходе.

А.Торик

— Да, это как раз именно продукт советского и перестроечного времени. Когда вдруг, особенно после советского, перестройка, огромное количество храмов отдали, где взять было… я сам перестроечный священник, я может никогда бы и не стал священником, если бы не перестройка, а так и пел бы на клиросе, хором руководил, как я это делал последнее время и мечтал бы только о дьяконстве, как я о нем там мечтал, будучи регентом.

А.Пичугин

— Давайте вернемся к Вашему именно литературному опыту. Вам часто приходится встречаться со своими читателями? Проходят может быть какие-то регулярные встречи, нерегулярные?

А.Торик

— Нерегулярные проходят, у меня в субботу как раз была встреча в Доме журналистов, такая, как бы итоговая. До этого три года назад у меня была такая встреча. Только что я вернулся из Болгарии, где меня митрополит Варнинский Иоанн пригласил участвовать в неделе православной книги.

А.Пичугин

— А книги Ваши переведены на болгарский?

А.Торик

— Нет, вот об этом сейчас как раз вопрос встал. Они переведены на сербский, кое-что на английский, что-то на испанский, «Воцерковление» на китайский переведено. Они пригласили, я несколько раз выступал в течение это недели на разных форумах этой недели православной книги и в том числе презентовал и наше издательство, и мои книги, и вот сейчас, скажем, митрополит, владыка Иоанн и его близкие сотрудники, я им оставил полный комплект своих книг, они разбираются, смотрят, что из этого, с чего можно начать, чтобы начать переводить и использовать это для миссии в болгарском народе, скажем так. В Сербии практически все мои, ну, кроме последних двух книг, переведены, очень активно используются, оттуда мне пишут постоянно, тем более, что у нас с сербскими братьями православными это идет, как благотворительный проект и я передал права на переведенные книги одному небольшому сербскому монастырю и та часть прибыли, которая должна бы быть гонораром авторским, она направляется на помощь семьям сербским пострадавшим от албанской агрессии, геноцида в Косово и Метохии.

А.Пичугин

— Понятно, теперь у вас отец Флавиан должен в этот монастырь съездить в одной из книг.

А.Торик

— Ну, кто же его знает, куда он поедет – это…

А.Митрофанова

— А у Вас есть это, что персонаж на самом деле живет своей жизнью, а Вы за ним следите?

А.Торик

— Абсолютно живет своей жизнью, то есть, периодически как-то, да, и вообще книга, она живет своей жизнью. Иногда она как-то идет так, как ты ее пытаешься направить, а иногда сидишь, ты чувствуешь, струя как бы пошла и ты только думаешь, что же эти пальцы то артрозные так медленно по этой клавиатуре колотят, давай скорее, интересно, что же там будет дальше.

А.Митрофанова

— Пальцы просятся к перу, перо к бумаге, минуты… Далее по тексту.

А.Торик

— Такое бывает, но вы знаете, это не только к литературе, я в прошлом художником был, это тоже в творчестве, в искусстве присутствует этот момент, когда начинаешь писать картину, некий образ себе представил, что ты хочешь сделать – начинаешь работать и кисть начинает тебя сама вести. Вот уже идет не совсем то и так, как ты хотел, а в результате получается лучше, чем ты хотел, вот с книгами то же самое бывает, то, что называется, вдохновением, наверное. Вот Господь дает некое такое вдохновение и процесс, раз, смотришь, надо же как интересно получилось.

А.Митрофанова

— Вместе с тем то, что происходит с Вашим Флавианом – это, наверное, то, что происходит с каждым священником на его пути, поэтому, без Вашего опыта, наверное, тоже бы этого… без Ваших знаний, этого бы не получилось.

А.Торик

— Ну, знаний да, конечно, но мои знания, они включают не только мой опыт священнический, но и опыт многих очень священников и давно живших, и ныне живущих, и конечно, я просто человек с детства был достаточно наблюдательный и интересующийся, мне всегда было интересно, а почему это вот так, а почему эти люди делают это вот так, а эти по-другому, то есть, я пытался рано очень понять смысл этой жизни, докопаться от чего, как, почему и для чего, может быть поэтому Господь меня так достаточно рано в молодости и привел уже.

А.Митрофанова

— А как это произошло?

А.Торик

— Вы знаете, буквально сегодня меня одна, как бы близкая… духовное чадо Анна везла в машине сюда в Москву и тоже этот вопрос возник, я ей рассказал. Понимаете, ну тут много можно, конечно рассказать, но два момента обозначу – это Покров и Утоли мои печали. В 1975 году, когда я учился в училище художественно-педагогическом, я преподаватель рисования и черчения по первому образованию. У нас был замечательный преподаватель по истории искусств и мы проходили историю древнерусской архитектуры, как раз XII век – это Дмитриевский собор, Успенский во Владимире.

А.Пичугин

— Покрова на Нерли.

А.Торик

— О, Покрова на Нерли.

А.Пичугин

— Ну, Вы же сказали – Покров.

А.Торик

— И мне, когда Покрова на Нерли она рассказала, показала фотографии, они мне настолько как-то запали в душу, что я почувствовал некое такое притяжение к ним, я на следующем уроке ответил как раз по Покровам, пятерку получил – это редкость была достаточно для меня. И в 1976 году я с 1974 года пять сезонов ездил в археологические экспедиции и в 1976 году мы с напарником после экспедиции взяли байдарку и поплыли по Нерли с таким расчетом, чтобы…

А.Пичугин

— А копали где-то под Владимиром?

А.Торик

— Копали мы в Калужской области – это Балтское городище там было, ну и разведку археологическую, там на курганы выезжали.

А.Митрофанова

— Леша просто тоже копает, поэтому он так сидит сейчас и слушает, у него прямо уши локаторами стали.

А.Пичугин

— Причем возле Покрова на Нерли.

А.Торик

— Ну, там я не копал, но я построил маршрут так, что мы приплыли, мы две недели плыли по Нерли от станции Петровская и приплыли к Покровам и, значит, когда мы приплыли к Покровам, я очень хотел их увидеть живьем, что называется. И когда вытащили байдарку, я подошел к храму и у меня было такое какое-то естественное движение, я так обнял угол храма, к нему так прижался щекой и вдруг ощутил удивительное ощущение, мне показалось, что это живое существо, знаете, как человека обнимаешь. Что это не камень, не здание мертвое, а как будто ты обнял живое существо, живого человека – это удивительное такое…

А.Митрофанова

— Сколько лет Вам было?

А.Торик

— Мне было… 1976 год…

А.Пичугин

— 18, сам посчитал.

А.Торик

— 18, совершенно верно, да, 18 лет. И я начал туда ездить на Покрова. А там тогда это был филиал музея и там такая тетя Шура сидела, которая билетики продавала, значки, там буклетики какие-то, она всех палаточников гоняла оттуда. А мы с ней подружились, она как-то меня полюбила и я туда приезжал на 2-3 дня, ставил палатку в не очень видном месте и жил. Я просто приходил, садился и смотрел. Я еще тогда не умел, ни молиться, ни понимал этого ничего.

А.Пичугин

— Здорово, очень здорово, я прекрасно понимаю о чем Вы говорите, потому что глядя на Покрова на Нерли, да…

А.Торик

— И когда я в 1977 году туда приехал, а я на станции Боголюбская сошел, купил хлеба себе, чтобы эти 2-3 дня… и туда в храм пришел, тетя Шура, здравствуй, все, а там вместо престола куб такой стоял в основании престола, и что меня потянуло, я не знаю. Я говорю: «Тетя Шура, а можно я хлеб положу вот на это, что там квадратное стоит?» Она говорит: «Ну, положи, конечно, а чего…», – я положил. Ну вот, представляете как?

А.Митрофанова

— Прообраз фактически Вашего будущего служения – хлеб на престоле.

А.Торик

— Так интересно. Так вот, вы знаете, с тех пор первый храм, где я начал служить село Алексино Рузский район – храм Покрова, и все храмы, в которых я служил, были либо Покрова, либо придел там был Покрова Пресвятой Богородицы.

А.Пичугин

— Интересно, спасибо большое! К сожалению, время наше в эфире истекло, спасибо, что пришли. Протоиерей Александр Торик – миссионер, православный писатель у нас в гостях. Алла Митрофанова.

А.Митрофанова

— Алексей Пичугин.

А.Пичугин

— Будьте здоровы!

А.Митрофанова

— Да, спасибо, отец Александр.

А.Торик

— Спаси вас, Господи! Очень рад был с вами пообщаться.

А.Пичугин

— Спасибо!

А.Митрофанова

— До свидания!

Источник: радио «Вера»